Сегодняшний день, воскресенье, я отвел для встреч с учениками. Некоторых из них я не видел уже два года. Трибанга Сундара дас был одним их тех, кто пришел, он недавно вернулся во Владивосток из Грозного, столицы Чеченской Республики. Чечня, официально являвшаяся частью Российской Федерации, недавно попыталась стать независимым государством, и в результате этого в Грозном много месяцев продолжалась война между правительственными войсками и чеченскими боевиками.
Трибанга Сундара был членом небольшой группы преданных ИСККОН, которые раздавали в Грозном прасадам до войны, и уехали оттуда совсем недавно, когда чеченские боевики завладели столицей. Мне нужно было встретиться со многими преданными, поэтому мы не могли разговаривать долго, но Трибанга Сундара оставил мне свой дневник.
Когда закончилась встреча с учениками, было уже поздно, я приготовился ко сну. Перед тем как лечь, я взял в руки дневник, и заглянув в него на несколько минут, уже не смог его отложить. Чтобы поделиться с читателями примером веры и смелости преданных миссии «Пища для жизни» в Чечне, я включаю в свой дневник записи о нескольких днях из дневника Трибанга Сундары.
Выдержки из дневника Трибанга Сундары
Грозный, Чечня, 6 августа
4:30 Сегодня я снова проснулся поздно. Вчера вечером я долго не мог заснуть, думая о будущих перспективах нашей миссии в Чечне. После вчерашних подсчетов мы пришли к выводу, что для распространения миллиона порций пищи нам нужно приготовить еще пятьдесят четыре тонны прасада. Ежедневно, из заброшенной школы, в которой мы живем здесь в Грозном, распространяется примерно одна тонна пищи. Если мы увеличим распространение вдвое, то скоро нам это удастся. У нас будет уникальная возможность прославить нашим достижением Шрилу Прабхупаду в год его столетия.
Мне кажется, сегодня я буду очень занят, нужно позвонить в Новосибирск и поздравить мою маму с днем рождения. Обычно на каждый день рождения я посылаю ей телеграммы, но если в это раз придет телеграмма из Грозного, это будет для нее не очень хорошим подарком. Поэтому я попросил одного корреспондента помочь мне позвонить по телефону спутниковой связи, чтобы все выглядело так, как будто я звоню из Москвы.
5:30 Я принял омовение, постирал одежду и нанес тилаку.
5:50 Только что встало солнце, и в городе закончился комендантский час. Теперь мне нужно пригнать наш микроавтобус «Рафик» с фермы, которая находится за городом, где мы каждую ночь оставляем его для сохранности. Наверное, я возьму с собой бхакту Андрея. Он приехал из Москвы всего два дня назад, чтобы помочь в деятельности нашей программы.
9:00 Возвращаясь с Андреем с фермы, мы подъехали к школе. Через окно я увидел в соседнем доме человека в белой мусульманской шапке и с молитвенными четками на шее. На одном плече у него висел гранатомет, а на другом — автомат, он был в куртке, с карманами, набитыми гранатами и магазинами от автомата. Увидев нас, он закричал: «Эй, идите сюда!» Я медленно пошел к нему, рассуждая: «Он выглядит как чеченский боевик, возможно он не один». «Идите сюда», — еще раз закричал он. Я выкрикнул: «Мы из Движения Харе Кришна.
Мы кормим в городе людей. Мы занимаемся гуманитарной деятельностью». «Я сказал, идите сюда!» — закричал он еще более требовательно.
Я окаменел и не мог сделать ни шагу. В этот момент, из-за угла, повторяя джапу, вышли двое других преданных, Ядушрештха и бхакта Сергей. Мне стало немного легче — хотя бы мы не одни. Я подумал, что Сергею, возможно, удастся убедить боевика оставить нас в покое. Тогда человек занервничал и позвал своего друга, который был неподалеку. Сергей и Ядушрештха начали разговаривать между собой и внезапно побежали в разные стороны. Я подумал: «Что здесь происходит?» Боевик неожиданно схватил гранату и выдернул чеку.
Мой ум пронизывала мысль о том, что при взрыве гранаты осколки разлетаются вокруг на сто метров. Мне нужно было сообщить другим преданным о происходящем, потому что они тоже могли ходить и повторять джапу. Сказав Андрею — «Побежали» — я помчался в направлении школы. На мгновение остановившись у входа я закричал: «Чеченец сейчас бросит гранату!» Потом я вбежал внутрь здания и упал на пол, но заметил, что Андрея со мной не было, должно быть, он побежал в другую сторону.
Я ждал взрыва гранаты, но ничего не произошло. Через мгновение во дворе школы появилась группа из двадцати или тридцати чеченских солдат. Прицелившись из автоматов в окна, они приказали нам выходить. Сначала я не понял, был ли обращен их приказ только к одному человеку, или к двум, или ко всем преданным. Подползя к двери храмовой комнаты, я увидел Каликрита, он только что закончил одевать Божества. Я сказал ему: «Прабху, кажется, у нас гости». «Да, на самом деле? — отозвался он, — Кто такие?» Дрожащим голосом я ответил: «Чеченские боевики, и они вооружены».
Казалось, на Каликрита это ни как не повлияло. Он был совершенно спокоен. Я взял свои четки и с трясущимися руками попробовал повторять джапу. Вскоре стало ясно, что приказ выйти на улицу относился ко всем нам. Один за другим мы начали выходить во двор. Я увидел, что вся школа была окружена боевиками. Некоторые из них выглядели еще детьми, но в руках все они уверенно держали автоматы. Они приказали нам построиться у стены с одной стороны двора. Здоровый рыжий чеченец подошел к Ядушрештхе и снял у него с руки часы. «Ты мне их даришь, — сказал он, — тебе они больше не понадобятся».
Другой бородатый чеченец вышел из общей толпы солдат и, улыбаясь, взял на изготовку свой АК-47. «Кажется, он всю работу сделает сам», — подумал я. Каликрит один среди нас был одет в дхоти, сделав шаг вперед, он начал проповедовать, но его никто не слушал.
Это было тихое светлое летнее утро. Медленно поднималось солнце, освящая руины школы теплыми лучами. Я механически перебирал в руке четки. Вспомнив фотографию Шрилы Гурудева, которая лежала на моей полке, и фотографию Божества Господа Нрисимхадева, и начал молиться Ему. Мой голос был слабым, но искренним. Неожиданно весь страх исчез. Я твердо держал в руках четки. «Это проверка, — подумал я, — это последний экзамен, через который мне нужно пройти».
Казалось, время остановилось. Чеченец с АК-47 в руках направил ствол на нас и собрался нас прикончить. Неожиданно другой чеченец заговорил с кем-то по рации. Он говорил на своем родном языке, и я не мог разобрать ничего, кроме слова «стрелять», которое похоже на русское. Но после этого он сказал нам: «Вы свободны. Нам приказали убивать всех русских, но вам, парни, повезло. Наш командир — религиозный человек. Он уважает гуманитарные миссии. Он знает, что вы раздаете людям пищу». Бородатый чеченец, который был готов расстрелять нас, разочарованно плюнул, поставил автомат на предохранитель, повернулся и ушел.
Вместе с солдатами мы вошли в школу. Один спросил меня: «Какая у вас есть еда?» Поскольку было рано, наши повара еще ничего не приготовили; все, что у нас было съестного — это поднос мангала сладостей, мы отдали его чеченцам. Они прикончили его за секунды. Я подумал: «Они получили милость». Уходя, они приказали нам приготовить для них обед на сто человек.
9:15 Мы все в растерянности и сбиты с толку тем, что случилось сегодня утром. Мы начали проводить утреннюю программу, но из-за постоянной стрельбы и взрывов снаружи, мы едва ли могли слышать, как Каликрит вел киртан. Когда стало немного потише, мы провели лекцию по «Шримад-Бхагаватам».
9:30 Утренний прасадам. Читали джапу.
12:20 Я только что закончил шестнадцать кругов. Из-за всех событий сегодняшнего утра было сложно сосредоточиться. На улице опять началась стрельба, но в этот раз гораздо сильнее, в основном била артиллерия.
Увы, но сегодня мне не удастся дозвониться маме и поздравить ее с днем рождения. Возможно она обидится на меня, но по крайней мере я еще живой.
13:40 Я помог переложить прасадам для распространения в металлические баки. Пожилые женщины группами приходят на нашу кухню за прасадом, они идут по улицам, где опасность подстерегает на каждом шагу.
У нас очень плохие новости, Андрея ранили в бедро. Чеченцы стреляли в него, когда он, убегая, перелезал через стену. Пуля прошла через бедро. Поскольку это была особая пуля со смещенным центром тяжести, Андрей потерял много крови. Сергей был с ним и отнес его в госпиталь.
14:40 Обед
15:10 Двое чеченских солдат заставили нас нести хлеб и баки с кашей в соседний квартал, где в подвале прятались другие чеченские солдаты и местные жители. Потом боевики потребовали отвезти их на нашем микроавтобусе в другой район города, чтобы доставить еще одной группе боевиков боеприпасы. Что я мог поделать? Мне пришлось согласиться.
19:00 Мне было тревожно от сложившейся ситуации, потому я снял с полки Божество Господа Нрисимхадева, поставил на алтарь и начал горячо молить Его: «Мой дорогой Господь, явившийся в форме получеловека-полульва, пожалуйста, защити нас!»
Мы с Каликритом взяли фисгармонь и караталы и начали петь бхаджаны. Воспевание унесло из наших сердец страх. Мне вспомнилась молитва Махараджа Парикшита из «Шримад-Бхагаватам»:
«О брахманы, считайте меня полностью предавшейся душой, и пусть мать Ганга, представляющая Господа, относится ко мне также, ибо я уже поместил лотосные стопы Господа в свое сердце. Пусть летучий змей, или любое другое магическое творение — что бы там ни создал брахман — сейчас же ужалит меня. Единственное, чего я хочу — чтобы вы все продолжали воспевать деяния Господа Вишну».
Когда я молился, во дворе соседнего дома взорвалась ракета, выпущенная с пролетавшего вертолета, во все стороны разлетелись осколки. Но взрыв не мог заглушить звук киртана, льющегося из сердец предавшихся душ, которые беспомощно молились Кришне. Когда киртан закончился, мы вышли из храмовой комнаты во двор и увидели, что все окна были выбиты взрывом.
20:00 Мы провели собрание и обсудили, что будем делать, если бомбардировка со стороны Российских Федеральных Войск усилится. Но на самом деле, у нас не было иного выбора, кроме того, как оставаться в школе. Город окружен чеченскими боевиками. Нам нужно оставаться здесь и полагаться на Кришну. Но с настоящего момента мы решили ложиться спать, не снимая с себя одежды, на тот случай, если придется срочно убегать.
20:45 Без света принял омовение, воды было мало.
21:40 Читал «Шримад-Бхагаватам» при тусклом свете керосиновой лампы.
22:50 Я пытался заснуть, но из-за воспоминаний всего, что сегодня произошло, это было не просто. Я думал над тем, что наша вера проверяется в подобных экстремальных ситуациях. А это только начало. Кто знает, что может случиться сегодня ночью? Мне вспомнилась бенгальская поговорка, которую часто цитирует мой духовный учитель, Индрадьюмна Свами Махарадж:
«Если человека защищает Господь Кришна, кто же сможет его убить? И если Кришна хочет кого-то убить, кто же сможет его защитить?»
Мне кажется, что эти слова станут моим девизом до тех пор, пока я не выберусь из сложившейся ситуации.
Грозный, Чечня, 7 августа.
6:20 Ночь прошла относительно спокойно. Преданные говорили, что было несколько взрывов, но я, к счастью, ничего не слышал и спал крепко.
7:25 Я принял омовение и аккуратно поставил тилаку. Сейчас расход воды ограничен, поэтому каждый из нас использует только одно ведро, чтобы помыться и постирать одежду.
9:00 Я читал джапу в храмовой комнате, и заметил, что ищу прибежище у святого имени. Наше положение практически безнадежно. Со всех сторон мы окружены воюющими войсками. Вообще это просто — взывать к Кришне так же, как маленький ребенок взывает к матери. Прочитал двенадцать кругов.
10:00 Снова плохие новости. Нам сказали, что больницу, где находится Андрей, вчера вечером полностью разрушили ракеты, выпущенные с российских вертолетов. Йогинатх вчера навестил Андрея и отнес ему четки и прасадам. Он сказал, что Андрей, несмотря на боль, выглядел бодрым и принимал все случившееся как волю Кришны.
Но теперь больница полностью уничтожена. Мы пошли на улицу и увидели, что на том месте, где раньше стояла больница, теперь была груда кирпичей, обломков бетона, битого стекла... и тел. Еще вчера здесь ходили люди, разговаривали, работали, думали. А теперь зрелище здесь просто ужасное. Нам не удалось найти Андрея среди мертвых тел. Поэтому есть надежда, что он каким-то образом выжил и был куда-то эвакуирован:
«Если человека защищает Господь Кришна, кто же сможет его убить? И если Кришна хочет кого-то убить, кто же сможет его защитить?»
12:00 Вернувшись в храм, мы вместе спели молитвы и провели класс «Шримад-Бхагаватам». Никого не нужно было уговаривать прийти на лекцию, для нас это настоящее спасение.
Сергей вернулся с фермы, где мы прячем наш «Рафик». Он сделал правильно, что спустил колеса и унес с собой несколько деталей от двигателя, чтобы никто не смог забрать машину. Теперь мы снова все вместе... кроме Андрея.
13:00 Бой в нашем районе усиливается. Мы вкусили прасадам в коридоре, потому что через разбитые окна в комнату влетают пули и рикошетят от стен. Теперь при перемещении даже внутри здания приходится ползти по-пластунски.
15:10 Я лежал на полу в храмовой комнате и слушал бхаджаны Шрилы Гурудева, но потом заснул. Я очень устал.
17:30 Пытался повторять джапу. Сейчас очень важно повторять внимательно, но мне удалось сконцентрироваться только на нескольких кругах. Некоторые занимались праджалпой на военные темы. В такой ситуации сложно не говорить о подобных вещах. Стрельба на улице все еще очень ожесточенная. Только Богу известно, когда закончится весь этот ад.
19:50 Я читал вторую песнь «Шримад-Бхагаватам», но неожиданно отключили свет, поэтому мне снова пришлось принимать омовение в темноте.
20:50 В школу пришли двое чеченских солдат. Один из них был еще мальчишкой лет тринадцати. У него с собой был АК-47. Они начали искать что-нибудь поесть. Ничего не обнаружив, они забрали плэйер Анилы и наручные часы Каликрита. Когда Каликрит попытался сопротивляться, его ударили. Еще они забрали мои туфли. Когда они уходили, я пошел за ними и пробовал объяснить, что они поступили неправильно.
Я начал говорить о законе кармы, но когда я упомянул имя Аллаха, они рассвирепели. Мальчишка ткнул меня своим автоматом в грудь и закричал: «Ты хочешь, чтобы я тебя убил?» На меня смотрели глаза религиозного фанатика. В уме я начал повторять Харе Кришна. Мальчишка засомневался и не нажал на курок.
Его приятель сказал: «Эй, Муса, или убей его, или пошли отсюда. У нас нет времени.» Тот отвел ствол автомата от моей груди и ушел:
«Если человека защищает Господь Кришна, кто же сможет его убить? И если Кришна хочет кого-то убить, кто же сможет его защитить?»
Я прибежал обратно в школу и, тяжело дыша, прислонился к стене, подумав: «Бессмысленно рискуя, я вынуждаю Кришну служить мне».
22:00 Сегодня вечером мы все вместе обсуждали, что нам нужно быть очень осторожными, чтобы не злить боевиков. В моем сердце мгновенно появился страх смерти. Если чеченцы недовольны нами, они могут вернуться в любой момент и убить нас просто ради веселья. После собрания я снова начал повторять джапу. Потом, в полной темноте мы провели еще одно собрание, но через полчаса мы начали петь молитвы Господу Нрисимхадеву, потому что вокруг школы стали взрываться ракеты. Я выглянул на улицу (рискованное действие) и увидел, что неподалеку сильно горел газ, выходивший из разорванной трубы газопровода. Мы решили завтра утром покинуть школу. Оставаться здесь просто очень опасно. Нам нужно уйти в другое место.
(из Дневника странствующего монаха)
продолжение следует.....
